Наука побеждать 07.11.2015 22:47

Заметки на полях прочитанного

Наука побеждать

Цитата из некоего Кирилла Панкратова:

Российская цивилизация, как и все остальные, развивалась не в изоляции от мира, но в различные периоды перенимала культурные заимствования и геополитический вектор развития от тех соседей, у кого в данный момент можно больше всего научиться, с кем выгоднее всего торговать, от кого исходит наибольшая опасность, и одновременно кого наиболее инте­ресно победить. Поэтому я не люблю простых противопостав­лений в рамках "плохой-хороший" о различных эпохах…

Но к XVII веку "азиатское направление" оказалось уже полностью исчерпанным. Европа быстро поднималась, и уже намного опережала по развитию Московию и всех её восточ­ных соседей. Пётр оценил и принял этот вызов, с которым Рос­сийская Империя (петербургский период подъёма, примерно 1690-1825) справилась весьма успешно.

В начале XVIII века Россия была обширной, но слабой и за­холустной азиатской деспотией, отрезанной от выхода к морю и самых выгодных торговых путей. К середине XVIII века она уже на равных участвовала в европейской политике среди 4-5 ведущих стран, в перекройке границ и влияния в сердце Ев­ропе во время Семилетней войны.

К 1815, после победы над Наполеоном, она стала сверх­державой. "Миром правят Британия, Россия и мадам де Сталь", писал какой-то салонный остряк того времени. Высказывание было сделано, чтобы подчеркнуть уникальную роль знамени­той дипломатки и интриганки, первые две части его считались самоочевидными.

По сравнению с Россией судьба всех других азиатских им­перий (кроме Японии) была более трагичной. В начале XVI века Московия намного отставала не только от ведущих евро­пейских стран, но и от Османской империи, Персии, Индии, Китая. К концу XIX века все эти когда-то великие государства оказались далеко позади.

Петр оценил и принял этот вызов, но ответил на него в духе азиатского направления, которое благодаря ему было не только не исчерпано, но получило новый «заряд бодрости». А если бы было иначе, и происходила бы структурная европеи­зация страны, Российская империя не сменилась бы Совет­ской, а Советская не распалась бы на «сатрапии». Ведь как во множестве других или подавляющем большинстве случаев, словечки, позаимствованные на Западе, здесь прикрывают со­всем не то, что подразумевают там, на родине. Это примерно, как если бы древняя Персия «эллинизировала» себя сама, без посторонней «помощи». Глубочайшую пропасть между Россией и Западом наглядно (и конечно не в единственном подобном при­мере) демонстрирует реплика маркиза Астольфа де Кюс­тина, высказанная в том ключе, что ему, последовательному рояли­сту во Франции, Россия дала себя почувствовать убеж­денным республиканцем, столь сильно отдавался у иностранца стресс, полученный от столкновения с авторитарно-бюрокра­тической системой. Тем не менее, эти западные словечки (им­пе­рия, монархия, социализм, демократия) позволяют вре­ме­нами россиянам ощущать себя среди ведущих стран (как ос­колки цветной бутылочной тары, зеркальца и колокольчики каким-нибудь островным або­ригенам). Бри­танская империя распалась (хотя формально ещё существует традици­онное единство под общей короной), но создала при этом не­кое ко­личество развитых наций на всех континентах и другие само­бытные культуры так обогатила, что английский язык там по­рою оказывается единственно возмож­ным общим разговор­ным и государственным – второй государ­ственный язык в Ин­дии (Бхарата), местный хинди, не знает больше лю­дей, чем рос­сиян в России. А победить империю, сбросить её «опеку» Ма­хатма Ганди смог только её же «смер­тельным ору­жием» – пре­исполненной человеческого достоинства, лицом к лицу с пуб­личной властью гра­жданской позицией (как говорится, нам бы такого Ганди) – хотя очень может быть что и поспе­шил и ещё лет пятьдесят британского «владычества» пошли бы на пользу Южной Азии. С другой стороны, страшно подумать, где бы сейчас находи­лась Бхарата, не появись там европейцы. В Рос­сии свои «Ганди» если и пробовали случаться, то даже каби­неты рядовых столоначальников таили серьезную уг­розу для их жизни. Эту разницу между Западом и Востоком легко обна­ружить по дихотомии явлений немецкого порядка и произвола вышестоящего начальства (кем бы оно не было представлено, прапорщиком или ефрейтором) или беззакония и произвола.

«Махровая» деспотия так же может запросто участвовать на равных в европейской политике. Монголам в свое время немножко не хватило людских ресурсов для обретения такого «счастья». Жандарм Европы – Николай Павлович – тоже в этом плане не рассчитал свои силы.

Ну что ж, Россия не первая в истории планеты «азия», да­лекая, как растение, от самоосознания.

Но, слава богу, теперь россиянам интересно побеждать друг друга. «Географические шудры», например, отстаивают «красоту» своего буквального названия перед другими рос­сиянами и тому подобные конфликты. На месте интриганов я бы всячески под­бадривал россиян в этом начинании.